Из первых рук: читайте интервью с нашим волонтером Дмитрием Скрыпниковым
">
Дима Скрыпников уже почти год помогает молодым людям с тяжелой инвалидностью из психоневрологического интерната № 3 в Петергофе. Однажды Дима решил оставить профессию, чтобы стать волонтером и посвятить свое время помощи другим. О том, почему несколько лет назад он решился на такой шаг, с какими трудностями столкнулся на своём пути и что понял, будучи волонтером, Дима рассказал в нашем интервью.
Я сам из Владимира, жил там до 31 года. С 18 лет я занимался журналистикой. Со временем все чаще стал задаваться вопросом, что я делаю, что это за профессия, действительно ли она приносит пользу и кому. Постепенно я понял, что это занятие значит совсем не то, что должно значить. Вообще, сегодня много профессий, которые потеряли свой истинный смысл...Потом я пожил год в Петербурге, попутешествовал, вернулся на время домой, а затем уже целенаправленно приехал сюда, чтобы стать волонтером.
Как ты нашел "Перспективы" ?
Было несколько путей обретения этой информации. Когда я в первый раз приезжал в Петербург, я уже хотел сменить род занятий и связать жизнь с социальной деятельностью. Тогда я впервые увидел или услышал рекламу в метро о "Перспективах", но возможности пойти на какие-то материальные издержки, связанные с работой волонтером, у меня не было, а главное, я не был психологически готов к такому труду. Вторым фактором стало общение с подругой детства, которая однажды рассказала мне о том, как была волонтером в Петергофском психоневрологическом интернате, которому помогают "Перспективы". Это был рассказ человека, который, попав в интернат, увидел своими глазами резкий контраст между жизнью людей вне стен учреждения и теми, кто там находится. Я тогда подумал, какой же внутренней силой надо обладать, чтобы заниматься подобными вещами. Когда видишь это в другом человеке, задаешься вопросом, а ты сможешь так сделать?! Потом, в моей жизни произошло еще одно событие - я стал очевидцем землетрясения в Непале. Я попал в лагерь, куда эвакуировались русские туристы и путешественники. Двое суток помогал готовить еду для них. Тогда я осознал, что мне не хочется заниматься ничем иным кроме как принимать непосредственное участие в жизни людей. А это желание проще осуществить в среде людей, которым нужна твоя помощь, которые ей будут по-настоящему рады.
Интересный, даже экстремальный путь. Вообще, до знакомства с "Перспективами" у тебя был опыт общения с людьми с инвалидностью?
У моих друзей есть дочь с инвалидностью. Сейчас девочке лет семь. У нее такой тип множественных нарушений, как у ребят, которым помогают "Перспективы". Это был мой единственный опыт взаимодействия с таким ребенком. Вообще, в том числе после пережитого в Непале, я понял, что моё видение того, каким должен быть человек, как он должен относиться к подобным людям, и моё собственное отношение к ним сильно разнились. Внутри меня было разделение. Я не мог принять вообще существование таких людей, не мог даже представить, как буду с ними общаться. Было просто страшно. Тогда и появилось желание преодолеть это отчуждение, ведь я понимал, что такого просто не должно быть.
Родные тебя поддержали в решении помогать таким людям ?
К сожалению, когда я пытаюсь объяснить, зачем я этим занимаюсь, практически никто меня не понимает, даже из самых близких мне людей. У них такое представление, что это как бы гуманитарная миссия. Это что-то такое, когда ты приходишь, чтобы совершить акт милосердия, по христианским или еще по каким-то причинам, и все. На таком уровне - да, это принимается. Но саму суть проблемы, что это тоже жизнь, только совсем другая, им это очень трудно понять. Вообще, в целом окружающие чуждаются, не видят жизни людей в интернате и не хотят думать об этом. Поэтому и существует такое сильно разделение.
Можешь вспомнить первый день, когда ты пришел в психоневрологический интернат?
В тот день мы поехали с ребятами на экскурсию. Честно говоря, я тогда чувствовал себя, как на поле боя. Это было сражение с самим собой. Признаюсь, в первый раз было тяжело все это видеть...
Представляю, как тебе было сложно, а кто-то вообще помогал делать первые шаги в волонтерском деле?
Все происходило на практике. Я думаю, что вообще очень сложно что-то понять, научиться, не находясь в этой атмосфере и не занимаясь этим практически. Тем более все ребята разные, и совершенно неясно, с какими проблемами придется столкнуться. Вообще, я пытался сам себя подготовить. Но, изучая массу литературы, основное, что я понял, что это будет достаточно тяжело. Сначала я работал в команде с педагогом ребят и другим волонтером. Мне помогали абсолютно все, к кому я обращался. Никакие мои вопросы, даже по началу самые глупые, не оставались без ответа. Конечно, интернат - это совершенно особая среда, в которой все существует по своим законам. Это касается и жизни самих ребят, их сообщества, и того, как организована работа в самом учреждении. Навыки, которые я приобрел, работая журналистом, - адаптироваться к любой среде, уметь общаться с разными людьми - мне здесь очень помогли.
Расскажи, что входит в обязанности волонтера?
Самая главная обязанность волонтера - быть человеком. Это не мои слова, но я полностью с ними согласен. Вообще, у каждого волонтера есть группа подопечных. У меня достаточно сильная группа. Двое ребят, например, вообще без ментальной инвалидности кроме тех особенностей, которые они приобрели из-за того, что очень много лет живут в такой среде, не получают достаточно впечатлений, необходимого интеллектуального развития. Но благодаря компьютеру и интернету они хоть каким-то образом становятся частью социума. Есть ребята, которые послабее. Основная проблема 4 из 7 подопечных - это полная или частичная физическая неспособность к самостоятельности. Например, Костя, один из ребят, кстати, мой ровесник, - просто уникальный человек, настоящая личность. Но у него существует максимальное поражение органов движения. Кроме подбородка у него нет вообще других "рабочих инструментов", которыми бы он мог пользоваться. Ни руки, ни ноги нормально не функционируют...
Всё-таки, если немного подробнее, как проходит день волонтера?
Начало дня в интернате посвящено всегда гигиене: чистке зубов, умыванию. Ребятам, которым нужна помощь - помогаю. Костю, например, который лежит в кровати, надо одеть, пересадить, отвезти - это занимает достаточно много времени. Действия тех ребят, кто справляется самостоятельно - я не отслеживаю. Дальше зависит от расписания. Кто-то идет на занятия, с кем-то мы отправляемся гулять, либо это может быть какая-то групповая поездка. У ребят всегда миллион вопросов. Мы общаемся попутно или специально. Их очень интересует мое мнение о жизни, например, как я считаю, есть ли судьба, или спрашивают о быте, еще о чем-то. Но мне всегда кажется, что основная моя задача во всем этом - помочь ребятам самим найти какие-то основания для того, чтобы жить, а не существовать.
Были ли какие-то трудности, с которыми ты столкнулся в общении с твоими подопечными?
Во-первых, особенности ребят. Например, речевые проблемы или полное отсутствие речи. Для того чтобы приспособиться и начать понимать такого человека, надо запастись терпением и временем. Потом, первое впечатление. Ведь мы строим наши действия, исходя из впечатления, которое складывается в первые дни, недели. Ребята такие же люди, они раскрываются не сразу. Подчас у них достаточно сложные характеры, из-за чего появляются какие-то подводные камни. У каждого свои слабости и в определенный момент они проявляются. На самом деле там очень странная жизнь, странные впечатления, странные представления вообще о том, кто они в этом мире. Из-за того, что они изолированы, у ребят очень искаженное видение реальности. Если бы у них не было возможности пользоваться интернетом, то это разделение было бы еще больше.
Ты работаешь волонтером уже почти год - достаточное время, чтобы определится с предпочтениями. Поменялось ли что-то в твоем отношении к волонтерской деятельности за этот период?
Да. Исчез идеализм. Мне кажется, очень многие люди, которые приходят работать непосредственно в интернат, думают, что ребята "белые и пушистые". Потом оказывается, что они бывают очень даже сложные и "колючие". Это просто люди, которые живут в обособленном мире. Они могут быть, как все: злыми, добрыми. Не то чтобы из-за этого меняется твое отношение к ним, и ты их начинаешь меньше любить, меньше о них заботиться. Нет. Ты просто еще больше учишься принимать людей такими, какие они есть. Ведь всех людей надо принимать такими, какие они есть. Поэтому, для меня это вообще стало важной школой принятия человека.
То есть общение с ребятами изменило и тебя самого?
Слоган организации, относительно волонтерского направления, звучит как "путь изменить свою жизнь". Для меня это так. Для меня этот процесс взаимообмена человечностью обернулся более ясным пониманием, что все люди между собой братья и сестры. Во взаимоотношении с ребятами я это чувствую острее, чем в "большом" мире. Ребята могут быть настолько трогательно открытыми, более настоящими, чем люди, которые живут вне стен интерната, у которых больше эгоизма, стремления быть кем-то. А ребята такие, какие они есть.
Сможешь назвать качества, которыми должен обладать человек, который хочет стать волонтером?
Во-первых, терпение, сострадание, желание искренне участвовать в жизни незнакомого тебе человека, который сильно отличается от тебя по разным параметрам. Еще, мне кажется, должно быть желание встретиться с другой реальностью, возможно, более жестокой, не всегда приятной, с правдой о жизни, которая затушевывается, и многие о ней ничего не знают.
В заключение нашего разговора, что ты порекомендуешь людям, которые хотели бы стать волонтерами, но в силу разных обстоятельств пока опасаются этого?
Мы работаем вместе с немецкими волонтерами. Это особая группа ребят - молодые люди редко старше 23 лет. Они заканчивают школу, и для них волонтерская деятельность становится своеобразным аналогом альтернативной гражданской службы. Это своего рода система. Русские волонтеры - совершенно другое дело. У них, на мой взгляд, практически всегда достаточно сложная личная история, жизненные обстоятельства, которые и привели их сюда. Вообще, каждый человек в какой-то момент жизни задается вопросами, на которые он не может себе ответить, но и дальше с этим жить тоже не может. Появляется потребность разобраться в себе. Оказывается, что понять себя можно через другого человека. Когда ты входишь в проблемы ребят, видишь, с чем им приходится жить, то начинаешь смотреть на мир и на свои проблемы другими глазами. Так происходит собственное взросление и становление. Ведь, чтобы узнать, стоит ли вообще бояться, надо пойти и посмотреть, нужно просто с чего-то начать.
Беседовала Ольга Атаева
