«Я узнала, что люди с тяжелыми нарушениями существуют»

Катя Полтанова стала первым волонтером «Перспектив», чей Добровольный социальный год проходит в Центре социальной реабилитации Приморского района, с которым сотрудничает наша организация. Мы расспросили ее о радостях и сложностях волонтерской жизни, она поделилась своими первыми впечатлениями.

– Почему ты выбрала именно этот проект?

– Критерии были простые: недалеко от дома, занятость с понедельника по пятницу, и чтобы вечер был свободным. ЦСР Приморского района оказался идеальным вариантом для моего социального года. Сначала я провела там три пробных дня, пообщалась с администрацией, некоторыми преподавателями и, в итоге, осталась. Ни разу не пожалела.

 – А вообще, трудно было решиться на Добровольный социальный год? Какие пути привели тебя в «Перспективы»?

– Думаю, я оказалась в «Перспективах» по воле судьбы. Это был обычный будний день, я ехала на работу и вдруг увидела постер со слоганом «Измени свою и их жизнь на один год». Подумала-подумала, сфотографировала контакты и... забыла на довольно-таки долгое время. Фотка затерялась в корзине, и больше я об этом не вспоминала. Потом в жизни что-то начало меняться. Помню, у меня было очень странное эмоциональное состояние: я хотела перемен, но не знала, с чего начать. И тут я снова увидела постер со знакомым слоганом. Снова сфотографировала его и в тот же день позвонила в «Перспективы». А на следующий день уже поехала на встречу. Начало было положено. В «Перспективах» я послушала кураторов и ребят, уже прошедших свой Добровольный социальный год, записалась на экскурсии в центры реабилитации и интернаты, чтобы было проще выбрать проект.

Волонтеры Добровольного социального года на выездном вступительном семинаре.

 – До этого у тебя был опыт взаимодействия с людьми с тяжелыми множественными нарушениями?

– Нет, никогда. Я всего пару раз в жизни видела людей с такими нарушениями где-то на улице, может, в метро, когда сотрудники в жилетах толкали коляску по пандусу. Мне кажется, большую часть своей жизни они проводят дома или в центрах реабилитации. И это очень печально. Я никогда не забуду свои мысли и ощущения в тот момент, когда увидела этих ребят. Я боялась дышать в их сторону. Я вернулась домой и задумалась по-настоящему, смогу ли выдержать это «испытание на прочность»? Но прошло несколько месяцев с начала моего Добровольного социального года, а я еще в строю!

 – Расскажи, пожалуйста, как проходит твой день, каковы обязанности?

– Мой волонтерский день начинается с десяти утра. Я сопровождаю своего подопечного на занятия согласно индивидуальному расписанию. Музыка, шитье, театр, лечебная физкультура, студия дизайна, столярная мастерская, социально-бытовое ориентирование... скучать не приходится! После полудня одного моего подопечного забирают домой родители, а на занятия приводят второго. На переменах между уроками я сопровождаю подопечных на обед, в уборную, иногда мы просто гуляем по коридорам, иногда выходим на улицу. Заканчиваю в 16 часов.

– Что тебя больше всего радует, а что огорчает в твоей сегодняшней деятельности?

– Разумеется, меня радуют успехи моих подопечных. С одной девочкой мы усиленно работаем с пластилином, и для нее смять мягчайший комок левой рукой – настоящая победа. Она не различает цвета, у нее рассеяно внимание, поэтому каждый ее успех я ощущаю как свой собственный. Огорчает... пожалуй, материальное положение. Волонтер – это не профессия, так что мы получаем только дорожную компенсацию. Сложно найти подработку, когда основная занятость 5/2. Но ко всему можно привыкнуть.

 – Были моменты, когда сомневалась в правильности своего решения пройти ДСГ?

 – Был. Один из моих подопечных плохо переносит дождливую погоду. Меня предупреждали, что в такие дни у него могут быть приступы агрессии. И однажды он напугал меня до ужаса! Тогда я задумалась, так ли мне необходимо завершить свой Добровольный социальный год. Долгое время у нас с этим мальчиком были натянутые отношения, потому что сложно улыбаться тому, кто навредил тебе. Но потом я научилась взаимодействовать с ним безопасно. Уйти – это было бы слишком просто. Да и вообще, если не я, то кто?

– Чем ты занимаешься в обычной, не волонтерской, жизни?

 – Я налегла на музыку, потому что с волонтерством на меня накатило вдохновение. Занимаюсь вокалом, изучаю всякие крутые техники типа экстрима. Также я нашла школу айкидо, и в мае у меня будет первый экзамен на желтый пояс. По видеоурокам на ютубе я пробую себя в изобразительном искусстве.

– Как твои родные и знакомые относятся к твоей нынешней деятельности?

 – Я никому из близких не говорила о том, что буду волонтером, знает только мама. Мне с лихвой хватило ее скептического взгляда и вопроса «Зачем? Оно тебе надо?» Некоторые знакомые знают, и все они задают тот же вопрос: «Зачем?». Не «И как оно?», не «Это, наверное, нелегко?» и даже не «Тебе хоть платят?». Нет, им интересно, зачем я трачу на это свое время. Мне не нравятся такие вопросы. Лучше пусть это будет тайной.

– Многие наши волонтеры говорят о том, что период в «Перспективах» оказал на них большое влияние, во многом изменил их. Что дает этот опыт тебе?

– Я думаю, еще рано говорить о каких-либо изменениях: прошло слишком мало времени. Но, для начала, я узнала, что люди с ТМНР существуют, и они точно так же, как и все мы, нуждаются в друге.



*«Перспективы» при поддержке Фонда президентских грантов реализуют проект «Социальный куратор», важная часть которого – развитие и популяризация социального добровольчества в Санкт-Петербурге.