Изменить их и свою жизнь
Из чего состоит программа Добровольного социального года? Почему вам стоит задуматься об участии и что ждёт вас на этой дороге? Ответы на вопросы — в подробном интервью с Анной Тульской, руководительницей волонтёрской службы «Перспектив».
— Как возникла программа длительного волонтёрства Добровольного социального года? Почему этот проект уникален для нашей страны?
— Первым волонтёрами «Перспектив», которые приехали к нам на год в 1996-м, были немцы. Они приехали в Россию как раз в рамках немецкой программы Добровольного социального года, в Германии она существует с 50-х годов. «Перспективам» этот опыт понравился, и мы решили запустить в России похожую программу своими силами. На данный момент в таком объёме Добровольный социальный год существует только у «Перспектив».
— Реализовывать эту программу непросто, но «Перспективы» не намерены от неё отказываться. Чем Добровольный социальный год так важен?
—Для нас важно, что человек приходит на год и с полноценной включенностью (возможно стать волонтёром ДСГ на меньший срок – прим.ред.), тогда у него есть возможность во всём разобраться, освоиться и внести свой вклад. У наших подопечных другой темп жизни, и им, и волонтёру нужно время, чтобы узнать друга друга и понять. Если человек приходит помогать на территорию психоневрологических интернатов, скорее всего, это их первый опыт столкновения с системой. Чтобы выучить, кто за что отвечает из персонала, кто такая сестра-хозяйка, медсестра, санитарка, какая роль у заведующего, нужно время. А ещё нам важно знать, что у нас есть стабильная команда помощников на год. Мы регулярно собираем от волонтёров обратную связь по проектам, участники ДСГ глубоко видят ситуацию и их обратная связь более подробная и ценная. Нам это нужно для развития организации.
— Из каких этапов состоит набор в Добровольный социальный год. Например, я заполнила анкету. Что дальше?
— Летом и в сентябре у нас проходит серия подготовительных семинаров, куда мы собираем всех заинтересовавшихся. Семинар длится два дня, на нём мы знакомимся, рассказываем подробно про проекты, приглашаем выпускников ДСГ, и они делятся своим опытом. Мы рассуждаем на такие темы, как мотивация, выгорание; говорим о том, что проект длительный, анализируем, что потенциальные участники хотят получить, что могут дать взамен, какие ресурсы у них есть. И эти два дня позволяют человеку принять решение. После семинара есть поездка в проект (можно запланировать две поездки в разные программы). Волонтёр воочию видит ребят, структуру проекта, потом координатор волонтёров проводит собеседование с человеком. После этих трёх этапов и мы, и будущий волонтёр ДСГ принимаем решение. Это не выглядит таким образом, что ты заполняешь анкету, и мы говорим: поезжай! Даже после того, как человек проходит собеседование, у него есть три пробных дня. Он приезжает на проект как полноценный волонтёр, но только после пробных дней он подписывает с нами договор.
Волонтёрский договор можно подписать на полгода или на год. Важно понимать, что волонтёр может расторгнуть свой договор. Если мы узнаем, что добровольцу тяжело, мы будем стараться узнать, почему он хочет завершить участие. Попробуем что-то изменить. Если есть какие-то объективные причины, если перерыв и поддержка не помогут, конечно, мы благодарим волонтёра за время, которое он с нами провёл, и прощаемся.
— Как выглядит день волонтёра? Ведь он приезжает на проект пять дней в неделю и проводит с подопечными до 7 часов!
—Всё зависит от проекта. Есть общие черты: волонтёр закрепляется за группой подопечных, с которым он в течение года общается. Если это маленький проект, например, квартира сопровождаемого проживания, то волонтёр помогает всем жителям. Если это детский дом для детей с инвалидностью или психоневрологический интернат, где живёт много людей, то там выбирается одна или две комнаты, за которыми закрепляется волонтёр. Около 8-10 человек.
Основная задача волонтёра: быть рядом с подопечными в ежедневных делах. Например, у человека есть какая-то занятость, например, школа, посещение мастерских, поездки в центр социальной реабилитации, и волонтёр сопровождает его. Или доброволец может сам эту занятость организовать со временем. Например, он видит, что подопечный любит рисовать или играть на музыкальных инструментах. В каждом проекте волонтёр гуляет с подопечными, потому что это очень важно. Рук не хватает, так что прогулка — это задача каждого волонтёра. В некоторых проектах есть помощь в гигиенических процедурах и кормлении. Иногда бывают экскурсионные поездки, в театры, на концерт с подопечными. А ещё у волонтёра есть время просто побыть с подопечным и дать ему опыт общения с новым человеком. Каждый новый волонтёр привносит что-то своё: темперамент, характер, интересы. А у подопечных жизнь насыщается встречами с разными людьми. И у волонтёра, конечно, тоже!
— Существует ли для волонтёров обучение, чтобы они могли помогать в кормлении и гигиенических процедурах?
— У нас есть система обучения и поддержки волонтёров. Добровольца обычно поначалу не оставляют один на один с подопечными, есть сотрудник, который вводит его в деятельность. Есть методичка для начинающих волонтёров, обучающие видео, конкретные документы по каждому подопечному. Есть обучающая онлайн-платформа, которую волонтёры изучают (платформа содержит информацию о коммуникации, передвижении и кормлении подопечных – прим.ред). В конце осени у нас проходит серия вступительных семинаров. Первый день посвящён истории организации, знакомству волонтёров из разных проектов. Второй день посвящён миссии каждого проекта, волонтёры выполняют интерактивные задания, ставят творческие сценки. Третья часть — погружение в такие темы, как кормление, позиционирование, перемещение, коммуникация с подопечными. Волонтёр должен примерить всё на себе: мы перемещаем друг друга на колясках, кормим. В дальнейшем у волонтёра есть возможность запросить консультацию у методиста.
—Кажется, будто в волонтёра Добровольного социального года риск выгорания даже выше, чем у обычных волонтёров. Как вы с этим справляетесь?
— Такая сложность есть. Думаю, здесь есть и ответственность самого волонтёра. Мы можем предоставить всю информацию, инструменты, мы стараемся, чтобы у человека были чёткие и понятные задачи. Это предотвращает выгорание. Волонтёра нужно уберечь от идеи спасти весь мир. Нужно напоминать: ты не изменишь систему интернатов, но ты можешь каждый день в одно и то же время гулять с Колей, и это то, что мы от тебя ожидаем. Бывают люди, которые выгорают, несмотря на все красные флаги. Волонтёру важна обратная связь: мы просим координаторов отмечать, что доброволец делает так или не так. Ещё у нас есть промежуточный семинар, он проходит в феврале, ведь в Петербурге это для всех «выгорательный» месяц. Да и к середине года у волонтёров возникают вопросы и сомнения. На промежуточном тренинге добровольцы делятся историями, мы говорим о выгорании, обсуждаем способы самопомощи, как запросить поддержку. Ещё есть досуговая часть, например, в этом году мы ходили в планетарий. Раз в квартал проходят групповые супервизии с психологом, ещё можно обратиться к координатору волонтёров, с которым можно за чашкой чая поболтать о жизни. И, конечно, чатики самих волонтёров — мы всегда радуемся, когда они у них появляются, значит, команда сложилась!
—Скажи, почему нашим ребятам обязательно нужны именно волонтёры Добровольного социального года? Почему эта программа для них так важна?
—Для наших подопечных это стабильность, надёжность, эмоциональное развитие. Если человек знает, что волонтёр приходит постоянно и стабильно, это помогает раскрыться. Бывали случаи, когда в группу, например, детдома в Павловске приходил волонтёр и обращал внимание на какого-то ребёнка, про которого все думали, что он мало что умеет. А волонтёр с ним совпал и раскрыл подопечного для всех вокруг. У волонтёров есть год, они могут узнать ребят и передать остальным нужную информацию для их развития.
—Были случаи, когда Добровольный социальный год кардинально менял жизнь человека?
—Да. Есть те вещи, которые невозможно измерить: ты становишься увереннее, терпеливее, более открытым. У нас большой процент тех, кто остаётся после ДСГ работать в «Перспективах». Часто это люди, которые вообще не были связаны с социальной сферой, например, инженеры или филологи. А кто-то пошёл учиться: одна из наших волонтёрок начала учится в медколледже. Другая девушка стала музыкальным педагогом 25-ой школе — это дружественное «Перспективам» учебное учреждение. Есть кейс нашей волонтёрки, которая основала своё НКО в другом городе. И, конечно, истории любви! Люди встретились, когда проходили ДСГ, а сейчас у них уже есть дети. Или, например, волонтёры, которые забрали детей из детского дома в Павловске: например, Даша и Святогор. Даша была сначала волонтёром, потом сотрудником, а вскоре стала опекуном Святогора, они живут сейчас вместе.
—Есть ли какое-то общее качество у наших волонтёров Добровольного социального года? Или это абсолютно разные люди?
— Мне кажется, по возрасту, интересам, статусу, уровню образования их не объединить. Но общее внутреннее качество есть: чаще всего, это люди ищущие. Они находятся в поворотном моменте, экзистенциальном кризисе, поиске. Они хотят дать и получить от жизни что-то большее. Во-вторых, это сочувствующие и эмпатичные люди, у них высокий уровень принятия.
И они видят человека с тяжёлой инвалидностью так же, как и «Перспективы», — как полноценного члена общества.
